Архив рубрики: Случай

Моя жена, в отличие от меня, шутит редко, но если шутит, то делает это с серьёзным видом.

На днях она пошла забирать из мастерской сданную туда накануне в ремонт мультиварку «Redmond». Кто не знает, это такой электрический аппарат, облегчающий труд хозяйки на кухне. Лёгкий корпус, отливающий металлическим блеском, панель с кнопками программ: «Меню», «Время» и прочими. Дизайн космический — выглядит как реквизит из фильма «Звёздные войны». Под крышкой – кастрюля для приготовляемых продуктов, снаружи – удобная ручка для переноски.

Ну вот, забрала жена мультиварку, а по дороге домой зашла в магазин. Упаковывать покупки в рюкзачок, что за спиной, поленилась, а побросала всё в кастрюлю, туда же положила и кошелёк. Крышку захлопнула и пошла себе, помахивая аппаратом.

А уже на выходе столкнулась с бывшей сотрудницей, с которой не виделась лет двадцать, они даже не сразу узнали друг дружку. Ой, ай, сколько лет, сколько зим! Из новостей – дети, внуки, пенсия, кто развёлся, кто уехал, кого похоронили… И слышит жена про одну общую знакомую, которая, ужас-то какой, тронулась умом, реально тронулась – на людей кидается, детей не узнаёт. А начиналось всё с каких-то небольших странностей в поведении, которым не придавали значения.

И тут собеседница замечает в руке у моей жены описанный выше прибор.

— А это что у тебя? – интересуется она.

— А, это моя новая сумочка, — на голубом глазу отвечает жена.

— Да ладно! – не верит ей собеседница.

Жена в доказательство своих слов открывает крышку.

У бывшей сотрудницы отпадает челюсть. Приходится верить — под крышкой она видит только что купленные продукты, квитанцию из мастерской, ещё что-то, а сверху кошелёк. Абсурд! Она с опаской смотрит на мою жену, которая внешне выглядит как нормальная. Чтобы избежать конфликта с непредсказуемыми последствиями, натянуто улыбается, бормочет, что, мол, и в самом деле сумочка — вполне. После чего, благодарная судьбе за то, что её не покусали, торопливо прощается. Жена даже не успевает объяснить, что пошутила.

Жутковатой новостью поделится женщина вечером с мужем.

Уважаемые читатели наших Пальцев! Носители русского языка!

Сердечно поздравляем вас с наступающим Новым годом! Он был не самым благоприятным за всё время наших с вами отношений. Надеемся, что 2023-й год принесёт добрые вести в наши дома  и даст поводы для улыбок. В качестве новогоднего подарка примите от нас небольшой рассказ, который публикуем в рубрике «Случай».

Армянские гости

В городе Лиепая в советское время была футбольная команда, которая участвовала в первенстве Союза, в его низшей лиге. Команда называлась «Звейниекс», что в переводе с латышского означало «Рыбак» и выглядело вполне логично – Лиепая город портовый, а хозяином команды был местный рыбоколхоз. В команде играли футболисты разных национальностей – латыши, русские, украинцы… Среди прочих, входили в её состав и два армянина – вратарь и защитник.

В 1989 году «Звейниекс» попадает в одну группу с командой «Арцах» из города Степанакерт и в первом туре принимает её на своём стадионе. Лето. Погода благоприятная, на стадионе аншлаг.

Диктор хорошо поставленным голосом объявляет составы команд, сначала, как водится, гостей: номер первый — вратарь Аракелян, второй – Габриелян, третий – Мирзаян, четвёртый – Адамян, пятый – Бабаян, шестой – Габриелян, седьмой – Оганесян, восьмой – Акопян, девятый – Айриян, десятый – Мигранян и одиннадцатый – Саргсян. Старший тренер – Ованес Налбандян.

Следом – хозяев: номер первый – вратарь Григьян…

Дружный хохот прерывает диктора. Тот, видимо, не понимает происходящего – сто раз он зачитывал перед началом игры составы команд и впервые слышит такую реакцию трибун. В полном недоумении проверяет лежащий перед ним список, всё правильно: номер первый – вратарь Григьян.

Смех на трибунах понемногу стихает, и диктор продолжает: номер второй – Чилингарян. Старый стадион такого не припомнит. То, что происходит на нём, можно назвать одним словом – истерика. Зрители воют и валятся со скамеек. Хохочут даже игроки команд, выстроившиеся перед главной трибуной. Тут, видимо, доходит и до диктора, который, забыв отключить микрофон, принимает участие во всеобщем веселье.

Думаю, мало кто из ветеранов — болельщиков помнит результат того матча, а вот начало его навеки вписано в спортивную историю города.

Существовала в советское время, не знаю, как сейчас, такая организация – ДОСААФ. Расшифровывалась аббревиатура как Добровольное Общество Содействия Армии, Авиации и Флоту. Молодые люди допризывного возраста могли приобрести тут навыки самого широкого спектра – радистов, моряков, планеристов, парашютистов… Среди прочих, в структуре организации функционировала автошкола, в которой любой желающий, отучившись полгода, получал минимальные знания по устройству автомобиля, постигал правила дорожного движения, осваивал вождение машины и сдавал экзамен на права.

Среди обширного круга моих знакомых был один, который работал водителем КАМАЗа в лиепайском отделении ДОСААФ. Но знал я его не в этом качестве, а в качестве соседа по гаражному кооперативу – его гараж, где он держал своего личного «Жигулёнка», располагался напротив моего.

На момент описываемых событий молодой племянник моего знакомого окончил курсы упомянутой автошколы и успешно сдал экзамены, получив права категории профессионального водителя грузовой автомашины.

Ну вот, и пришёл он к дядьке в гаражный кооператив – отметить это событие. Разумеется, с собой принёс. Туда же на служебном КАМАЗе приехал и дядя. С закуской проблем у них не было – полки в подвале гаража ломились от запасов на зиму.   Они хорошо посидели, душевно. Тостующий дядя делился шоферским опытом, тостуемый племянник уважительно внимал. Дядя был русским, а племянник, так наполовину ещё и украинец. И постигла их традиционная для славянских застолий беда — не хватило. Это уж как водится.

Племянник, как младший по возрасту и стажу, вызвался устранить недоразумение – гастроном был в десяти минутах ходьбы. Но, идти пешком, имея права на управление автомашиной, посчитал унизительным. И воспользовался «Жигулём», ключи от которого получил от великодушного дяди.

В магазине юноша встретил приятеля, который собирался на автовокзал, куда через полчаса должна была приехать из Риги его девушка. Когда тот увидел «Жигули», то справедливо решил, что если доставить девушку от вокзала до дома не на трамвае, а на машине, это произведёт на неё нужное впечатление. Надо было только купить цветы. Рыцарь, бля. Поехали в цветочный.

Тем временем дядя вспомнил о капризном бензонасосе своих «Жигулей» и, встревоженный долгим отсутствием племянника, посчитал необходимым проверить, не случилось ли там чего. К гастроному отправился на КАМАЗе.

Они встретились на перекрёстке. Дядя, выезжая на трассу, проигнорировал знак «Уступи дорогу», а племянник, слегка превысивший скорость, не успел затормозить. В результате у КАМАЗа оказалось основательно помятым переднее крыло и серьёзно повреждено красочное покрытие колёсного диска. «Жигуль» же отделался смятым в гармошку капотом, вылетевшим лобовым стеклом и незначительно сдвинутым в сторону салона двигателем. Подвеска правого колеса приняла совершенно уморительную форму, отчего колесо способность к вращению утратило.

Службу ГАИ участники приключения решили не беспокоить. КАМАЗ, взяв легковушку на буксир, оттащил её юзом в гараж. Водитель и пассажир «Жигулей» ушибы и ссадины с неделю лечили народными средствами.

А ещё, что интересно, вот стальной радиатор от удара лопнул, оставив содержимое на проезжей части, а стеклянная бутылка «Московской» уцелела – ни трещинки, ни царапинки.

Этот случай настолько невероятный, что он просто не мог произойти. Но он произошёл. А приключилось это в Лиепае 10 лет назад.

Пенсионер, имя которого история, увы, не сохранила, дождался даты обретения пенсии и отправился к банкомату с целью обналичить кровные 70 латов. Латвийский лат на тот момент являлся самой «тяжёлой» валютой Европы, так что, сумма была значительной. Проделав необходимые манипуляции с клавишами банкомата, пенсионер взял деньги и тут же решил их пересчитать.

Но едва приступив к приятной процедуре, был повергнут в шок. Все семь новеньких банкнот достоинством 10 латов каждая с одной стороны являлись обычной купюрой, с обратной же стороны были абсолютно чисты, демонстрируя потрясённому клиенту цвет бумаги, на которой должны были быть отпечатаны.

Старик от волнения соображал плохо, но понял только одно: он только что, вот прямо сейчас, лишился пенсии – ни один кассир не примет у него таких денег.  Холл супермаркета, в котором стоял банкомат, был поутру пуст, призвать в свидетели катастрофы было некого, и пенсионер, задыхаясь от быстрой ходьбы, поспешил в банк. По дороге прокручивал возможные варианты. Поменяют ему деньги на нормальные или обвинят в фальшивомонетничестве? Потребуют свидетелей или поверят на слово? А если поменяют, то наверняка возьмутся составлять протокол, заставят писать заявление, предложат прийти через неделю. И как себя вести? Слёзно просить или устроить скандал?

Так и не придя ни к какому решению, он переступил порог офиса и прямиком направился к одному из свободных столиков, за которым сидел молодой парень с табличкой на лацкане пиджака. Тот вежливо предложил старику присесть напротив. Какое там присесть! Не рассиживаться тут пришёл дед. Он выложил перед мальчиком все семьдесят латов и только начал взволнованный рассказ, как юноша, оглянувшись на занятых своими делами сослуживцев, смахнул деньги в выдвижной ящик стола. После чего принёс тысячи извинений, мол, что делать, мол, такое иногда случается, и тут же поменял банкноты на нормальные. Из своего кошелька поменял! А ещё говорят о бездушии современной молодёжи, — подумал пенсионер, у которого ну просто гора с плеч.

Невероятность этого случая, о которой упоминалось в начале рассказа, заключается не в чуткости банковского клерка, отнюдь. Внимательность по отношению к клиентам была одним из пунктов его должностной инструкции. Невероятность заключается в том, как вообще бракованные банкноты оказались в банкомате?

Печать латвийских купюр осуществляла расположенная в Мюнхене авторитетная фирма «Giesecke & Devrient», имеющая огромный опыт изготовления бумажных денег. Пожалуй, ни одно из производств не сопряжено с такой безопасностью и защищённостью, как производство банкнот, а тем более, в Германии, где Qualitat, Ordnung und Disziplin. Процесс сопровождает трёхуровневый контроль, включая визуальный с использованием линз.

Тем не менее один лист в 40 односторонне отпечатанных 10-латовиков, а может, и не один, прошёл все этапы проверки и, будучи разрезан и упакован в стандартные пачки, вышел за ворота предприятия. Банкноты прошли через руки работников Госбанка Латвии, через руки принявших их работников коммерческого банка в Лиепае, были заряжены в банкомат. И только близорукий пенсионер выявил их ущербность. Уникальную ущербность, — добавим.

Автор этих строк примерно тогда же видел одну из таких купюр на слёте коллекционеров в Риге. Помню, за неё просили в двадцать раз больше номинала. Сегодня это один из раритетов на рынке антиквариата ценой в несколько тысяч долларов, который рады принять на торги самые известные аукционы.

Только вот безымянный пенсионер из Лиепаи, вытащивший в своё время счастливый билет, не имеет к этому никакого отношения.

Было это давно, когда я был молод, легкомыслен и не обременён содержанием дачи. Однажды по весне мне позвонил отец, дело было в субботу вечером, и виноватым тоном попросил о помощи. На родительский огород привезли долгожданный навоз. Самосвал вывалил бесценный груз у дороги, и теперь его надо было переместить на территорию участка. Работать предстояло в воскресенье. Большого энтузиазма эта перспектива у меня не вызвала. Я рассчитывал скоротать выходной день как-то более содержательно, может даже обогатить внутренний мир, а тут навоз. Но и уклониться было невозможно. Я представил папу, беспомощно созерцающего зловонную кучу, и согласился. Более того, привлёк к мероприятию своего приятеля, о котором, собственно, и пойдёт речь.

Весь день мы пластались как угорелые. Отец возил навоз на тачке, мы с приятелем таскали его в старой оцинкованной ванне. Управились засветло. Отмыться от пота и специфического аромата решили в пруду, за дорогой. Вода, помню, была ледяной, но куда деваться? Приятель мой здоровьем крепким не отличался с детства, постоянно пропуская занятия в школе, когда к нему домой приходил врач, водил холодным стетоскопом по рёбрам и, засунув в рот блестящую лопаточку, предлагал сказать «А».

Вот и теперь, распаренный, окунувшись в бодрящую воду пруда, простудился. Ночью его стала донимать боль внизу живота, а поутру, пойдя в туалет, он обнаружил в моче сукровицу. Своё недомогание мой приятель связал не со вчерашним купанием, а с романтическим свиданием, что состоялось у него пару дней назад. О воспалении мочевого пузыря он слыхом не слыхивал, зато хорошо был наслышан о другой хвори, которой, как он решил, с ним поделилась его новая знакомая. Решил и обречённо поплёлся в диспансер, в названии которого упоминалось имя римской богини красоты, любви и плодородия. Диспансер располагался на второстепенной, но известной всем жителям Лиепаи улице, носящей имя Эдуарда Вейденбаума. Чем был знаменит тот Вейденбаум, мало кто знал. Чем занимался диспансер, знали все.

Отсидев в коридорчике небольшую очередь, мой приятель был приглашён в кабинет, где пожилая докторша-латышка велела спустить трусы, а молоденькая её помощница стала заполнять анкету. Докторша, имея целью взять мазок для последующего анализа, ввела в мочеиспускательный канал пациента тонкий инструмент и, не теряя времени даром, решила получить от него дополнительную информацию.

— Скажите, — обратилась она к моему приятелю, — а… — и помедлила, подыскивая необходимые русские слова.

Приятель широко раскрыл рот и произнёс:

— А-а-а… — то есть, послушно выполнил, как ему казалось, требование врача.

Думаю, в данной ситуации нельзя его судить строго. Ну, хотя бы потому, что он впервые был на приёме у венеролога, опыта такого обследования не имел и, понятно, волновался. И потом, может, напряжение голосовых связок каким-то образом влияет на слизистую оболочку с противоположного конца, кто их знает. Хотя, странно, конечно.

Докторша с двадцатилетним стажем впервые столкнулась с подобной реакцией пациента на рутинную процедуру и не сразу разобралась в ситуации. Услышала только за спиной стук и, повернув голову, увидела, что сестричка уронила голову на недописанную анкету и конвульсивно сотрясается всем телом. Потом снова посмотрела на пациента и только тут осознала фантасмагорию сцены: тот стоял со спущенными штанами со спицей в канале и старательно тянул букву «А».

Очередь посетителей в коридорчике от взрыва гомерического хохота медиков дружно напряглась. Ну вот каких звуков можно ждать из-за двери врачебного кабинета? Никого бы не удивило жужжание аппаратуры, или вопли больного, или, допустим, крики «Мы его теряем!» с последующей беготнёй по коридору. Но хохот персонала, сопровождающийся стонами и повизгиванием, был здесь совершенно неуместен. Что их там так рассмешило? Нет, ну что?

Говорят, смех лечит. Это – смотря какой. Иной может и убить. Но ни врач, ни медсестра не задохнулись тогда в приступе пароксизма, хотя, думаю, были близки к этому.

А всё вышеизложенное мне в подробностях описал сам её участник, хотя мог бы и умолчать о конфузе. Поделиться таким способен лишь человек, обладающий обострённым чувством самоиронии. Так выяснилось, что мой приятель этим чувством обладает в полной мере.

Уважаемые читатели! Прежде чем перейти к рассказу в нашей рубрике «Случай», несколько слов об одном человеке, которому я многим обязан и которому отдаю здесь должное.

Этим человеком является приятель вашего автора, знаток и ценитель поэзии, способный читать по памяти произведения любимых им поэтов на протяжении нескольких часов, если его не останавливать. Сам поэт, автор двух сборников интересных стихов. Экспериментирует с формой. Из какого-нибудь незначительного случившегося с ним эпизода способен создать маленький шедеврик. Именно ему обязана появлению на свет наша газета. И хотя непосредственного участия в её создании он не принимал…

Есть в химии такое понятие – катализатор. Это химическое вещество, порождающее реакцию, но не участвующее в ней. Так вот, роль такого катализатора и сыграл в данном случае Андрей – так зовут моего приятеля. Он от случая к случаю заглядывал ко мне и всякий раз интересовался чем-нибудь последним из написанного мною. При этом частенько отзывался о прочитанном в самых восторженных выражениях, суть которых сводилась к тому, что не выносить это на суд читателя – преступление против русской словесности. Вот всё же есть ещё люди, понимающие толк в истинной литературе!

Что касается меня, непрофессионально занимаясь литературным творчеством, я по молодости заваливал центральные органы печати своими опусами, получая в ответ отказы от публикации в форме стандартных отписок. С возрастом, утратив порочную страсть честолюбия, унизительные те попытки прекратил, довольствуясь эпизодическими публикациями в городской и республиканской печати.

Содержать литературного агента позволить себе не мог и просто, что называется, писал в стол. И то, когда уже по-настоящему припрёт. То есть, руководствовался правилом «Можешь не писать, не пиши». Говорят, что Бог не делает, всё – к лучшему. Плохо ли, хорошо ли, но так и не стало моё эпизодическое, от случая к случаю, писательство профессией. 

Существует расхожее мнение: если всё время человеку говорить, что он гений, то он в конце концов захрюкает. Как-то так. Таким образом, регулярно выслушивая упрёки моего приятеля (вода камень точит), я проникся сознанием собственной значимости и придумал, а с помощью детей и организовал десять лет назад печатный орган – газету «Два пальца», что-то вроде издательского дома «Распальцовщик и сыновья». Получив, таким образом, возможность публиковать всё, что взбредёт в голову, полагаясь исключительно на личный вкус и обретя небольшой, но постоянный круг преданных читателей.

Но это так, маленький экскурс в историю. Однако, перейдём к делу. Итак, рубрика «Случай».

Читать дальше…

Праздник летнего солнцестояния – один из самых известных и старых праздников, который сопровождает человечество на всём протяжении существования цивилизации. Праздновался народами древнего Египта, Римской империи, Майя. У славян известен с дохристианских времён как Иван Купала. У латышей — Лиго.

В современной Латвии это один из официальных праздников с объявлением 23 и 24 июня выходными днями. Обязательными составляющими его являются дубовые венки, костры, пиво, сыр с тмином и дайны — песни сродни русским частушкам, порой непристойного содержания, с обязательным припевом «Ligo, Ligo». После полуночи молодые люди парами уходят в лес или поле искать мифический цветок папоротника, который цветёт только один раз — в самую короткую ночь и которого никто не видел. Через девять месяцев у счастливой пары может появиться малыш, которого назовут Лигой или Янисом.

Этот случай произошёл с моим другом детства, которого помню сколько помню себя. Произошёл в советское время. Друг на тот момент служил в авиации в звании капитана. Их полк стоял в городе со смешным названием Борзя. Город этот располагается в Забайкальском крае в точке, в которой сходились границы СССР, Монголии и Китая.

Родился друг сразу после войны в Лиепае, в Даугавпилсе закончил лётное училище, латышский язык знал как родной, обычаи латышей чтил, в особенности, что касается праздников. И выпало ему дежурство по в/ч с 23 на 24 июня. Вспомнил он о празднике и решил его отметить, скромненько так, без отрыва от несения службы. А что за праздник в одиночку? И он привлёк двух лейтенантов, недавно получивших назначение в их полк и живших здесь же, на территории части, в служебной квартире рядом с аэродромом: красочно рассказал им об особенностях празднования, велел закупить пива и сыра, сам же вытащил из загашника фляжку со спиртом, сэкономленным на протирке точной оптики.

В положенное время провёл в казарме вечернюю поверку, дал команду на отбой, обошёл расположение, проверил караулы и спустился в неглубокий овражек за забором, где уже было расчищено место для костра, заготовлен валежник, и ждали с пивом молодые однополчане.

В той же части нёс срочную службу призванный на два года латыш из Скрунды. Последние полгода, кто служил, знает, самые трудные из всего срока.  Мысленно ты уже дома и считаешь буквально каждый день до дембеля, представляя, как встретят тебя родители, друзья и, конечно же, подружка. Парень истосковался по родине, тем более, что даже просто поболтать по-латышски было не с кем – из Латвии он тут был один.

И вот Лиго. Отбой, а за окном светло. Надо бы уснуть, но не спится. На душе сержанта кошки скребут. Как там его Марта? Пишет, что ждёт. Ох, не простое это занятие для красивой девчонки! Только ли с родителями встречает она праздник? Не пойдёт ли с соседским парнем искать цветок папоротника? Тоска. Проворочавшись так с полтора часа, он начинает засыпать, и снится ему берег родной Венты, огонь костра и чуть слышная песенка.

Он открывает глаза, а сон продолжается – окно открыто, и откуда-то издалека тихо, но отчётливо звучат дайны Ligo. До Латвии семь тысяч километров. Куплеты исполняет неведомый певец на чистом латышском языке, а припев нестройно орут его помощники. Радиостанция? Какая, к чёрту, радиостанция с таким репертуаром:

Bāzu, bāzu, vēl nav iekšā?

ЛИ-ИГО! ЛИ-ИГО!

Kas par bēdu? Krekls priekšā.

ЛИГО!

Солдат вспоминает сказки бабушки о нечистой силе, влекущей беспечных путников в чащу или болото на погибель. Надо сказать, этот сюжет один из самых распространённых в фольклоре разных народов. Его же использовал Гомер в своей «Одиссее». Там Одиссей велел привязать себя к мачте корабля. Тем и спасся от коварных сирен – прекрасных дев с дивным голосом и телом птиц, заманивающих волшебными песнями моряков на камни.

Наш герой привязан к койке не был. Он поднялся, подошёл к окну и со второго этажа казармы увидел едва мерцающий вдали огонёк. Звуки доносились оттуда. Возникла мысль разбудить сослуживцев, чтобы узнать, слышат ли они то же, что слышит он. От этой идеи он отказался, решив не впутывать товарищей по оружию в сомнительную историю, оделся и через дыру в заборе покинул территорию части. Дневальный на выходе из казармы «деда» остановить не посмел. Тем временем стемнело. Отсюда, с земли, огня не было видно, и он, влекомый роком, ломился сквозь кусты исключительно на слух. Чарующие песнопения становились ближе. А утром его, повесившегося на раките, найдёт наряд комендантской роты, прощай, Марта. Или, того хуже, свяжут, как Одиссея, и, спятившего, отправят в психушку. Или за драку в самоволке дадут два года дисбата. Он гонит от себя мрачные мысли и, споткнувшись о корягу, с шумом и треском на карачках вываливается из темноты на поляну.

Песня обрывается на полуслове. Капитан судорожно расстёгивает кобуру – медведи здесь не редкость, но, видя перед собой сержанта, приказывает ему доложить о прибытии по форме.  Тот, подняв с травы пилотку, надевает её поперёк, прикладывает дрожащие пальцы к уху и называет свою латышскую фамилию. Тут всё и выясняется.

50 грамм из фляжки, налитые дежурным по части солдату срочнику – грубейшее нарушение воинской дисциплины и всяческих уставов, но помогают вернуть парня к действительности. А в благодарность тот знакомит присутствующих с новыми дайнами из их краёв.

Мой приятель, рассказав эту историю, добавил, что по словам сержанта, это была самая замечательная встреча Лиго в его жизни. Легко верится.

Один лейтенант решил проверить своих женщин на преданность ему. Спецназовец по роду службы, он прибыл из зоны боевых действий в расположение полка. Прибыл невредимым, ни царапины, и написал два письма – одно жене, другое любовнице. В обоих письмах сообщил, что лежит в госпитале без ног и просит забрать его домой. Типа, которая приедет за ним, с той он и свяжет дальнейшую свою жизнь. Приехали обе. Вторую неделю спецназовец лежит в госпитале с сотрясением мозга.

Уважаемые читатели! Сегодня, 23 февраля, мы поздравляем всех, кому довелось  в мирное или военное время послужить в вооружённых силах Союза Советских Социалистических Республик. И где бы вы сегодня ни жили, чем бы ни занимались, с праздником вас! В качестве же подарка примите от нас вот этот небольшой рассказ.

История эта произошла в Лиепае.

Город в советское время считался режимным, а более того – закрытым. В переводе на гражданский язык это означало, что он находился в зоне особого внимания КГБ – Комитета Государственной Безопасности, и для его посещения иногородними жителями требовалось специальное разрешение. Помню, ещё в начале 70-х при покупке пассажирского билета на любой вид транспорта до Лиепаи необходимо было предъявить либо паспорт с местной пропиской, либо такое разрешение.

Все эти строгости, думаю, были оправданы — здесь располагалась военно-морская база надводных кораблей, и базировался дивизион подводных лодок, что вызывало понятный интерес разведок стран НАТО.

В 50-е годы безопасность города и базы с воздуха обеспечивала зенитная батарея, располагавшаяся на городском пляже, и эскадрилья МиГ-9, первых советских реактивных истребителей. Парные звенья самолётов постоянно барражировали над городом. Всё было очень серьёзно, о чём говорит сбитый тогда же над морем американский самолёт-шпион, самонадеянно вторгшийся в воздушное пространство Союза в районе Лиепаи. Позже, вплоть до обретения Латвией независимости, функции по обеспечению безопасности с воздуха выполняли ракетчики ПВО, с берега и суши – пограничники, а с моря – тоже пограничники, но морские. О них и пойдёт речь.

Читать дальше…

Эту жуткую историю рассказал мне мой бывший сослуживец. Она приключилась с ним самим в начале девяностых. Но, обо всём по порядку.

Когда на одной шестой части земной суши произошёл разворот от социалистической модели экономики к капиталистической, народ воспринял изменения с энтузиазмом. Многие ощутили в себе тягу к предпринимательству. Небольшая часть населения приватизировала портовые причалы и универмаги, остальные занялись челночным бизнесом, открыли видеосалоны, кафушки, пошивочные мастерские и меняльные конторы.

А мой приятель, с которым мы когда-то работали в театре, хозяин старенького «Жигулёнка», сменил форму собственности своей машины с личной на частную (даже не подозревая этого), то есть стал её использовать в качестве источника дохода. Ничего не меняя в принципе, не регистрируясь, не заморачиваясь установкой счётчика,  занялся нелегальным извозом. На дворе стояло дикое время становления новых производственно-экономических отношений. И частный извоз стал одним из самых популярных видов предпринимательской деятельности на всём пространстве развалившейся империи. Таких таксистов в России стали называть бомбилами, у нас в Лиепае почему-то душманами. К моджахедам они не имели никакого отношения, но название прижилось.

Прибыль эта работа давала не запредельную, но на всё про всё хватало. Душман, о котором идёт речь, заработанные деньги хранил в банке. Банка с надписью «Просо» стояла на кухне в ряду себе подобных. Единственное, что осложняло жизнь предпринимателя, была неимоверная ревность его супруги. Её раздражало, что среди клиентов, пользующихся услугами мужа, были, в том числе, и грязные шлюхи, к числу которых она относила абсолютно всех женщин- пассажирок. Вот как только любая проголосовавшая на улице дама проникала в салон машины, она автоматически попадала в эту категорию. Больше того, жена решила, что именно это обстоятельство и послужило причиной, по которой её супруг выбрал такой способ заработка. Что привело её к этой мысли?- размышлял он,- неужели сюжет одного немецкого фильма для взрослых, который он как-то неосмотрительно принёс домой?

В общем, сложилась противоречивая ситуация — с одной стороны, ей нравилось, что в доме завелись наличные, но, с другой стороны, запах чужих духов в салоне их машины мог довести её до бешенства. Её сущность буквально разрывалась, и она однажды решила своим мукам положить конец: вытащила из кармана куртки мужа ключи от машины, спрятала их и предложила ему поискать приличную работу — это в городе, где закрывались один за другим заводы, а на работающих месяцами не выплачивали зарплату. Мой приятель отреагировал на это следующим образом. Он перестал бриться, с утра затаривался пивом, после чего валился в трениках на диван, лёжа на котором часами смотрел бесконечные сериалы на кассетах.

Мстительное удовлетворение его жены длилось с неделю, по прошествии которой она неожиданно обнаружила, что деньги в банке закончились. Женщина принялась ходить по квартире, хлопая дверями и громыхая посудой на кухне. Муж, не вставая с дивана, сделал телевизор громче. Денег в банке не прибавилось. Вечером она бросила на стол ключи и ушла переживать своё поражение в спальню. Он молча сгрёб ключи со стола, надел куртку и поехал на стоянку. На вопросы соратников ответил, что болел.

Первыми после вынужденного простоя клиентами стали четыре моряка:

— Шеф, наш пароход рано утром отваливает из Клайпеды. Сколько возьмёшь до ворот порта?

— Договоримся.

Ребята оказались не жадными, а если ещё учесть две бутылки водки, которые они купили из его запасов, то заработок оказался вполне приличным. Обе бутылки они приговорили тут же и, не выходя из салона, привели приговор в исполнение, что помогло за душевным разговором скоротать время в пути.

Поздно вечером, возвращаясь из Клайпеды, на въезде в город, сразу за знаком «Liepaja», где у самой обочины дороги блестела в лунном свете вода прудов, наш душман был остановлен тремя девушками, едва не бросившимися под колёса. Девчонки размахивали руками, прыгали, толкались и хохотали. Их вид не оставлял сомнений в том, что это были ночные купальщицы. Они не успели переодеться, когда издалека заметили свет фар его машины. Поверх мокрых купальников русалки обмотали свои тела полотенцами, а скомканную одежду держали в руках. Так и поехали. От них пахло речной свежестью. Он довёз их до места назначения, и тут произошла небольшая заминка. Девушка, сидевшая на переднем сидении, стала перебирать своё барахлишко, озабоченно оглядывалась по сторонам.

— Потеряли что-то?

— Да ладно, ерунда, не возвращаться же,- ответила она

Он запросил с них по-божески. Они, рассчитываясь, сдачу не взяли. На том и расстались.

Время было за полночь, но жена не спала: «Есть будешь?» От него за версту несло табачищем, хотя он уже больше десяти лет не курил. Удовлетворённая этим обстоятельством, она отправилась на кухню, а он, отдав ей деньги, пошёл умываться. А когда вернулся, увидел на столе бутылочку, какой-то салатик и блюдо с домашними котлетами. Таким образом, жена, видимо, хотела загладить свою вину. Ну и ладно.

Наутро она попросила его отвезти её к зубному, и он, выпив наскоро кружку кофе, и сказав, чтобы она не торопилась, спустился прибраться в машине. День обещал быть жарким. Вспомнив недельный разлад с супругой, он улыбнулся. У одного его знакомого таксиста ситуация была не в пример хуже. Тот, вызывая сочувственные ухмылки коллег, душманил под присмотром жены – она сидела с ним рядом и принимала от клиентов деньги.

Довольный состоявшимся примирением с женой, мой приятель раскрыл настежь все двери машины, вынес две пустые бутылки, упаковку из-под чипсов и содержимое пепельницы в контейнер. А когда вставлял пепельницу на место, на коврике под передним сиденьем пассажира увидел какой-то комок. Он развернул комок и похолодел от ужаса. Это были оставленные вчерашней русалкой трусы.