Архив за месяц: Июль 2016
О ситуации с Турцией
А что с Турцией? А в Турции переворот. Тоже мне новость,- скажет читатель новостных порталов,- не переворот, а попытка переворота, более того,- неудавшаяся попытка. Нет, уважаемый,- ответим мы,- не попытка переворота, а именно – переворот, и очень даже удавшийся. Начало которому положил путч. Вот этот точно был неудавшимся, впрочем, каким и задумывался. Так, поздно вечером 15 июля новостные агентства передали сообщение о военном путче, а уже утром в сообщениях тех же агентств речь шла о неудавшемся путче. Участники которого — сотни генералов и адмиралов смещены со своих постов и арестованы. Сотни!
Небольшое отступление. В непосредственном подчинении одного генерал-майора или полковника находится от 5 до 20 тысяч военнослужащих (дивизия). Под командованием одного генерал-лейтенанта или одного генерал-полковника состоит от 20 до 50 тысяч (корпус). И даже принимая во внимание, что среди арестованных военачальников могло быть много штабистов, число непосредственных участников мятежа, включая офицеров и рядовых, должно было исчисляться десятками тысяч хорошо вооружённых и обученных людей. А поскольку мятеж был подавлен за ночь, разумно будет сделать два взаимоисключающих предположения. Первое: либо эти сотни генералов и адмиралов ни сном ни духом не ведали ни о каком заговоре. И второе: либо их участие в перевороте заключалось в том, что, оставив подчинённые им полки и эскадры, эти кретины в лампасах, пугая бродячих собак, сами бегали по ночным улицам с пистолетами. Какое из двух предположений возьмём за основу?
Наши гости
Сегодня у нас в гостях русский писатель Сергей Довлатов с повестью «Заповедник», небольшой отрывок из которой мы предлагаем вашему вниманию.
Я направился в Сосново. Дорога тянулась к вершине холма, огибая унылое поле. По краям его бесформенными грудами темнели валуны. Слева зиял поросший кустами овраг. Спускаясь под гору, я увидел несколько изб, окружённых берёзами. В стороне бродили одноцветные коровы, плоские, как театральные декорации. Грязные овцы с декадентскими физиономиями вяло щипали траву. Над крышами летали галки.
Я шёл по деревне, надеясь кого-то встретить. Некрашеные серые дома выглядели убого. Колья покосившихся изгородей были увенчаны глиняными сосудами. В накрытых полиэтиленом загонах суетились цыплята. Нервной мультипликационной походкой выступали куры. Звонко тявкали лохматые приземистые собаки.
Я пересёк деревню, вернулся. Помедлил возле одного из домов. Хлопнула дверь, и на крыльце появился мужчина в застиранной железнодорожной гимнастёрке.
Я поинтересовался, как найти Сорокина.
— Толик меня зовут,- сказал он.
Я представился и ещё раз объяснил, что мне нужен Сорокин.
— А где он живёт?- спросил Толик.
— В деревне Сосново.
— Так это Сосново и есть.
— Я знаю. Как же мне его найти?
— Тимоху, что ли, Сорокина?
— Его зовут Михаил Иваныч.
— Тимоха помер год назад. Замёрз поддавши…
— Мне бы Сорокина разыскать.
— Видно, мало поддал. А то бы выжил…
— Мне бы Сорокина…
— Не Мишку случайно?
— Его зовут Михаил Иваныч.
— Так это Мишка и есть. Долихи зять. Знаете Долиху, криво повязанную?
— Я приезжий.
— Не с Опочки?
— Из Ленинграда.
— А, знаю, слышал…
— Так как бы Михал Иваныча разыскать?
— Мишку-то?
— Вот именно.
Толик откровенно и деловито помочился с крыльца. Затем приоткрыл дверь и скомандовал:
— Алё! Раздолбай Иваныч! К тебе пришли.
И, подмигнув, добавил:
— С милиции, за алиментами…
Тотчас высунулась багровая рожа, щедро украшенная синими глазами:
— Это… Кому?.. Вы насчёт ружья?
— Мне говорили, у вас сдаётся комната.
На лице Михал Иваныча выразилось сильнейшее замешательство. Впоследствии я убедился, что это – его обычная реакция на любое, самое безобидное заявление.
— Комнату?.. Это… Зачем?
— Я работаю в заповеднике. Хочу снять комнату. Временно. До осени. Есть у вас лишняя комната?
— Дом-то маткин. На мать записан. А матка во Пскове. У ей ноги распухши…
— То есть вы комнату не сдаёте?
— Прошлый год евреи жили. Худого не скажу, люди культурные… Ни тебе политуры, ни одеколона… А только – белое, красное и пиво… Лично я евреев уважаю.
— Они Христа распяли,- вмешался Толик.
— Так это когда было!- закричал Михал Иваныч. – Это ещё до революции было…
— Комнату,- говорю,- сдаёте или нет?
— Проводи человека,- распорядился Толик, застёгивая ширинку.
